Казахстан стабильно входит в десятку мировых стран - экспортёров зерна. По пшенице РК занимает седьмое место в мире, по семенам подсолнечника - пятое, по экспорту семян льна — второе. Ещё два года назад по этой продукции мы были первыми. Однако пока, несмотря на внушительные цифры, в стране ежегодно остаются значительные переходящие остатки, а экспортный потенциал на самые выгодные рынки в РК не используют даже наполовину. О том, почему так происходит, и что нужно сделать чтобы поменять ситуацию, редакция Baigenews.kz побеседовала с официальным представителем Зернового союза Казахстана Евгением Карабановым.

Евгений Александрович, расскажите, где сегодня Казахстан на мировом рынке зерна? Какая динамика наблюдается за последние 10 лет? 

- Казахстан стабильно состоит в числе ведущих мировых производителей. Если мы говорим про пшеницу, это 11 место в мире, если мы говорим про семена подсолнечника, - 6, семена льна - 2. То есть, производство продукции растениеводства у нас достаточно динамично развивается. Ранее площади диверсифицировались в пользу масличных культур, от зерновых уходили. В этом году идет увеличение площадей по зерновым. Что касается экспорта, по пшенице Казахстан занимает седьмое место в мире, по семенам подсолнечника - пятое, по экспорту семян льна — второе, а ещё два года назад мы были по этой продукции первыми. За десять лет поменялась география поставок. В основном, сосредоточились на локальных рынках, тех, что географически нам близки. В первую очередь это страны Центральной Азии, Афганистан, Китай. Ранее были поставки в страны северной Африки, это Египет, Тунис, Марокко, с Турцией активно работали. За это время потеряли дальние рынки — Азербайджан, Грузию, стремительно теряем рынок Ирана, который очень активно занимает российская зерновая продукция — пшеница и ячмень. С другой стороны, у нас открывается окно на китайский рынок, идут продажи пшеницы и муки на рынок Афганистана. Если коротко по цифрам, за прошедший сезон 2022-2023 с сентября по август в целом наш экспорт зерновых, бобовых и масличных культур составил 10,7 миллионов тонн, это плюс 11% к предыдущему году, и это выше средних показателей за 5 лет (10,6 млн тонн). В том числе зерновых мы наторговали 9,2 миллиона тонн, масличных 1 миллион 250 тысяч тонн. Экспорт пшеницы вместе с мукой в зерновом эквиваленте тоже составил рекордное значение в прошедшем сезоне - 10,7 миллиона  тонн. В том числе муки мы продали 2 млн 60 тысяч тонн, это плюс 11 процентов, пшеницы плюс 34 процента. То есть, очень динамичный год был,  несмотря на все существующие проблемы с вагонами, логистикой. Активно шли продажи, в этом году мы не видим такого. Наша ежегодная средняя возможность по экспорту пшеницы - порядка 7 миллионов тонн. Я думаю, в этом пределе в текущем году экспорт и будет осуществляться. 

-Некоторые рынки мы потеряли, в тоже время, эксперты высказывают мнение о том, что мы можем вывозить все в Китай, и они "все съедят". То есть это рынок — бездонная бочка, в добавок дают хорошую цену, выгодно географическое положение. Насколько Казахстан использует этот потенциал, и что должно делать правительство для того, чтобы нам эту золотую жилу использовать в полной мере? 

-Действительно Китай — наш ближний сосед. Мы имеем с ним общую границу и возможность поставки по суше продукции растениеводства. То есть, не зависим в данном случае от транзита по сопредельным территориям, от использования портовых мощностей, предоставят нам их или нет, и так далее. Поэтому, развитие экспорта в Китай, - и в Зерновом союзе об этом давно говорят, - одна из шикарных возможностей для развития агроэкспорта не только для продукции растениеводства, но и для продукции переработки: муки, масла, комбикорма, шрота, жмыха, всевозможных готовых продуктов,  кондитерских изделий, макаронов и так далее. То есть, это действительно очень емкий рынок, к тому же  - платежеспособный. В последние годы Китай является безусловным мировым лидером по импорту зерновых и масличных. По кукурузе номер один импортер, по пшенице номер 2. За последние три года от 4 до 9,7 миллионов тонн пшеницы импортировал Китай с мирового рынка, ячменя - от 6 до 12,5 миллионов тонн. При этом показатели ежегодно растут. Особенно, по соевым бобам, льну, семенам подсолнечника, маслам всевозможным. КНР действительно огромный потребитель, и у нас очень несложная на первый взгляд с точки зрения географии логистика. Но у них также есть определенные требования. В первую очередь, разность нашей железнодорожной колеи. В Китае она узкая, у нас широкая. Соответственно, необходима перегрузка наших вагонов, контейнеризация грузов, что, собственно, происходило в последние годы. Из РК резко увеличился объем отправки грузов контейнерами. 

-Сложности возникают постоянно

-У нас был печальный опыт, когда объявили карантин, и Китай не принимал наши грузы. Многие стояли по 5-6 месяцев на границе в вагонах. И нашим экспортёрам пришлось их вернуть. Также, часть зерновых и масличных грузов подпортились. В дальнейшем путем сложных переговоров удалось договориться с китайской стороной о приеме зерновых - пшеницы и ячменя - в вагонах-хопрах. К тому же на станции Алашанькоу, куда заходит ветка широкой колеи, был построен огромный терминал для приема пшеницы. Сегодня Китай в состоянии принимать два состава наших поездов, это около 7 тысяч тонн продукции ежесуточно. То есть, потенциал есть, и мы его начали наращивать с апреля месяца. Если в марте несколько поездов отправили в порядке пилота, то в апреле уже порядка 100-120 тысяч тонн ежемесячно начали поставлять именно зерновых: пшеницу, ячмень. Масличные также шли в контейнерах. Таким образом, если раньше по тому же ячменю у нас доминировало иранское направление, - мы более 90% туда направляли, то в этом году 47% экспорта нашего ячменя, а это почти 600 тысяч тонн из 1 миллиона 260 тысяч - взял Китай. То есть, динамика очень хорошая. Поэтому, нужно наращивать экспорт в Китай. И, в свете того, что КТЖ в 2025 году запустит вторую ветку с Мойынты до Достыка протяженностью 838 километра , - а это переход на станцию Алашанькоу, - будет вторая линия, планируется в пять раз увеличить  грузооборот с Китаем. Модернизацию на своей территории делают и Китайские железные дороги. Соответственно, это даст нам хорошие перспективы по увеличению нашего экспорта в Китай.

Купить ржаную муку в Алматы на сайте muka-almaty.kz

Выдерживает ли Казахстан требования по фитосанитарной безопасности, ведь по тому же мясу постоянно закрывают границы. 

 - Китайская коммунистическая партия очень любит свой народ и заботится о нем, и надо сказать, что народ тоже ей воздает должное. Поэтому, Китай очень жестко принимает зерно, к любым продовольственным товарам высокие требования по качеству и безопасности. Именно поэтому все поставки обкладываются пакетом необходимой документации, в первую очередь официальными фитосанитарными протоколами, согласованными между китайскими и нашими властями. Кроме того, их стандарты достаточно жесткие по отношению к ГМО. То есть, нам это все нужно соблюдать. Но, основная проблема даже не в этом. На сегодняшний день доля наших поставок от общего китайского импорта занимает совсем малую часть. По тому же ячменю мы отгрузили почти без малого 600 тысяч тонн, в то время как Китай купил на мировом рынке 11 миллионов тонн. То есть, мизер, чуть более 5% мы поставили. Есть потенциал? Есть. Далее, если мы говорим про пшеницу и муку, 350 тысяч тонн пшеницы и муки в зерновом эквиваленте мы поставили в КНР в прошедшем сезоне. В то же время они купили более 9,5 миллионов тонн с мирового рынка. Тоже мизер, какие-то 3,5%. То есть, нам надо выходить на другие цифры, хотя бы на двузначные в поставках. 

С льном ситуация несколько иная. Здесь доля китайского рынка достаточно существенна, при объеме импорта 890 тысяч тонн, казахстанский лен в прошлом сезоне составил 301 тысяч тонн. То есть, 34% практически. И для того, чтобы выходить на такие результаты, нужно активное взаимодействие. Учитывая мой долгий опыт работы с китайскими госорганами, могу сказать одно- необходимо активизировать работу наших чиновников. 

Об усилении взаимодействия пишут везде

- Давайте разберём, как сейчас выстраивается работа с КНР. В силу своих размеров и численности населения, в Китае огромный административный бюрократический государственный аппарат. Допустим, есть некая договоренность сверху, на уровне глав государств, правительств. Поручения спускаются на исполнение ниже, чиновникам. Соответственно, наш чиновник этого же ранга должен тут же китайского чиновника отыскать и сказать, главы договорились, давай будем исполнять. Тот соответственно, дает команду еще ниже. Тут же чиновник нашего ранга еще ниже к тому чиновнику, видишь, наши руководители дали задание, вот поручение глав государств, надо исполнять, и так далее. И так до самого нижнего уровня. А если мы думаем, что глава государства встретился с председателем Си, они подписали протокол, и они сами по себе будут исполняться, то нет!   Каждый раз нужно с ними работать их же китайским методом. То есть, постоянно напоминать о себе, вот я, давай работать. И нужно максимально на уровне государственных структур обеспечить зеленый свет бизнесу. Нам нужно чтобы не было проблем по железной дороге, не было проблем по таможне, фитосанитарному контролю, карантину. Все, дальше бизнес сам самостоятельно все вопросы решит. То есть, само по себе ничего не делается, а вода, как известно, и камень точит. И на каждом уровне должны подключаться наши соответствующие компетентные органы. По железной дороге — это КТЖ, минтранс, по фитносанитарным вещам — минсельхоз, по тарифам на таможенное регулирование — минторг. Все должны принимать очень активное участие. А не из категории "ну подписали же, оно само должно двигаться". Ничего не задвигается. Ещё раз: в Китае огромная инертная бюрократическая государственная машина и ее постоянно нужно подталкивать.

Когда начинали заново экспорт пшеницы в Китай, буквально заставляли китайские госорганы, железную дорогу, карантинные службы открывать все. Так это происходит на практике.

Вы говорите, к 2025 году увеличатся поставки за счет новых линий. Нужно ли в таком случае Казахстану наращивать объем пшеницы для того, чтобы больше поставлять туда? Опять таки, некоторые эксперты выражают мнение о том, что делать ставку на экспорт лишь на Китай рискованно, так как по тем или иным причинам они могут закрыть рынки 

-У нас в большей степени ставки сейчас сделаны на страны Центральной Азии. Они основные покупатели казахстанского зерна. Иногда злоупотребляют этим, используют свое доминирующее положение и диктуют отечественным экспортерам цены. Поэтому, Китай нужно рассматривать как рынок для диверсификации наших экспортных поставок. То есть, тогда будет не один рынок. Условно говоря, Узбекистан покупатель номер один, на сегодняшний день они вместе с мукой в зерновом эквиваленте почти 4 миллиона 600 тысяч тонн берут. И будет еще равноценный Китай. Пусть, допустим, по 2 миллиона каждая страна покупает, тогда более справедливую цену могут получать наши экспортеры. Соответственно, они ее будут ретранслировать на наших производителей. Таким образом, наши фермеры получат более справедливую цену. Поэтому, Китай нам крайне необходим даже с этой точки зрения. Сейчас началось строительство новой железной линии Аягоз - Бакты / Чугучак и скоро появится новый железнодорожный пункт пропуска на казахстанско-китайской границе. Сегодня у нас их два, это переходы Алтынколь — Хоргос и  Достык - Алашанькоу. На новый третий пункт в основном пойдут угольные и рудные грузы, но это позволит разгрузить ветку на Достык - Алашанькоу. Поэтому, я считаю, что перспективы наращивания нашего экспорта в Китай достаточно оптимистичны. Единственное, в этом году вы знаете, что с качеством зерна в РК не очень хорошая ситуация. И важно, что называется, самим себе не нагадить на китайском рынке. Чтобы не было нареканий по безопасности зерна, качеству, даже если оно фуражное. Оно не должно быть ядовитым с точки зрения безопасности. 

Если Китай — золотая жила, то другой наш сосед - Россия — конкурент?

- Российский зерновой рынок можно сравнить с огромным зерновым мешком, который нависает над нами. И из которого может как сыпаться по чуть-чуть, так и политься так, что как сель нас смоет.

Как может навредить российский рынок с его огромными запасами нам?

- Здесь нужно разложить вопрос на несколько составляющих. Первое, Россия действительно является мировым лидером в производстве зерновых культур. Это бесспорно. В том числе, в производстве ряда  масличных, таких как семена подсолнечника, семена льна. Соответственно, объем производимой продукции и  предложения очень большой. И до начала войны у России стабильно были свои рынки сбыта, мы практически не пересекались. Но в данное время, в связи с санкционным режимом,  эскалацией военных действий в Черном море, отменой зерновой сделки, сложностями страхования судов и как следствие - вывоза зерна не только украинского, но и российского с черноморского региона, Россия начинает поглядывать на наши  рынки. Те, которые мы считаем традиционно своими. Но они говорят, это тоже наши рынки. Это Афганистан и страны Центральной Азии. С Ирана нас уже успешно вытеснили российские экспортеры.

И, на сегодняшний день, чтобы этот нависший мешок с зерном не прорвался, есть два серьезных ограничительных фактора. 

Первое, российская пошлина. Второе, повышенный транзитный тариф при перевозке через территорию Казахстана в направлении третьих стран, за исключением стран ЕврАзЭС. С первым вопросом Россия в состоянии разобраться самостоятельно. И три месяца назад президент РФ подписал указ о наделении полномочиями правительства России на временное уменьшение экспортных таможенных пошлин, вплоть до их полного обнуления для дружественных стран и в целях активизации российского экспорта. Дословно. То есть, теперь в любой момент правительство РФ может снизить, отменить пошлину, и так далее. 

А с транзитным тарифом вопрос намного сложнее. И в целом, с транзитом вопрос обстоит сложнее, потому что есть загруженность нашей железнодорожной инфраструктуры, в первую очередь, нашими грузами, транзитом из Китая. Соответственно, пролезть России в этот транзит достаточно проблематично. Есть определенные моменты, когда КТЖ ограничивает транзит из РФ в угоду отечественным экспортерам или грузоотправителям. Но мы понимаем, что это тоже скользкий момент.  В любой момент ситуация может на политическом уровне измениться. Поэтому, нам нужно быть готовыми к конкуренции, чему учит опыт Кыргызстана. До 2015 года  - момента его вступления в Таможенный союз, они покупали 95% муки и зерна у нас. На сегодняшний день импорт нашей муки сократился до 50%, а по зерну у нас осталось менее 20% этого рынка. То есть, если будет принято решение о вступлении Таджикистана, Узбекистана в ЕврАзЭС, мы можем получить ровно такую же картину по экспорту в эти страны. А они являются основными покупателями нашей пшеницы и муки. Их доля в общем экспорте данной продукции составляет более  50%. Поэтому, сейчас нам необходимо осваивать активно китайское направление, плюс к этому серьезно работать над себестоимостью продукции. Так как сегодня мы не в состоянии конкурировать с российским зерном. Даже с приграничными областями РФ, не говоря уже про южные, зерновые  регионы, (Краснодарский край, Северный Кавказ, Ставрополье- авт.),-  Оренбург, Урал, Сибирь и Алтай на сегодняшний день имеют более низкую себестоимость, чем аналогичные хозяйства в регионах северного и восточного Казахстана.

С чем это связано?

- В первую очередь с более высоким уровнем агротехнологий, в которые вкладываются деньги со стороны фермеров. Почему они вкладывают? Потому что имеют возможности. Для примера. До недавнего времени ставка рефинансирования Национального банка РК была 16,5%, в России 8,5%. То есть, практически в два раза ниже. Позднее они подняли до 12%, мы опустили до 16%. Вот элементарно, даже исходя из этого, прослеживается явное преимущество. Далее. И начальные, и конечные ставки для фермеров у них от 4 до 6% годовых. А вопросы по субсидиям, компенсациям и так далее решают между собой финансовые институты на уровне центрабанка, бюджетов, финансовых организаций. У нас же фермер получает под 22-24 % годовых деньги по госпрограммам через госфинансирование. И по лизингу, и по кредитованию. Потом пытается взять субсидии через неработающую программу ГосАгро, имеющую бесконечную проблему с работоспособностью. А сейчас она просто перегружена заявками товаропроизводителей и переработчиков, которые не успевают рассматривать в местных исполнительных органах. А некоторые - не обеспечены деньгами; даже под утвержденные заявки нет денег. Итог - фермер отвлекает свои оборотные средства, чтобы оплачивать повышенные проценты. Но почему фермер должен заниматься этим? 

Это же работа финансовых институтов. Пусть они взаимодействуют с местными бюджетами, республиканским, минсельхозом, минфином и так далее. Фермер должен на полях заниматься, а никак не прослеживать возле компьютера, включился портал, не включился, принимает заявки, не принимает и так далее. И начальная, и конечная ставка для него должны быть едиными. То же самое по лизингу. Допустим, есть российская государственная компания Росагролизинг. У них по программе финансирования на приобретение отечественной сельскохозяйственной техники, под 6-7% годовых в рублях фермер может взять комбайны и трактора, не делая никаких предварительных авансовых платежей. Он пришел, заявку сделал, ее рассмотрели, он получил технику, пошел работать. У нас же нужно заплатить первоначальный авансовый платеж, в размере от 15 до 30%, потом лизинг под 22-24%, и потом, может быть, субсидии. Я уже не говорю про прямое субсидирование, которые делается на уровне как федеральных властей РФ, так и региональных. То есть, вот эти все вещи заведомо делают нашу продукцию неконкурентоспособной. У наших фермеров нет возможностей большое количество денег привлекать для передовых агротехнологий. Нет дешевых длинных денег. В России есть.

Далее. Пресловутый утильсбор. Техника обвешивается утильсбром. Это раз. Первичной регистрацией -два. НДС три. Таким образом, фермер может в случае положительного рассмотрения его заявки системой ГосАгро и наличием денег получить от 15 до 20% стоимости техники. Но он эти деньги предварительно отдаст в виде утильсбора, НДС, первичной регистрации. А если это импортная техника, еще и таможенной пошлиной. То есть, мы больше отдаем, чем получаем. Таким образом, условия у местных фермеров получаются заведомо проигрышными. Несопоставимо.

То есть, если государство обеспечит дешевые длинные деньги фермерам, не нужно будет закрывать границы, и наше зерно будет более конкурентоспособным? 

- Для этого нужно предпринять меры, о которых я сказал. Во-вторых, нам все-таки полностью открывать границы не имеет смысла. У нас, итак, достаточно сильно открыты границы для российской продукции. Посмотрите на полки в магазинах. Я считаю, что в каких — то вопросах нужен здоровый государственный протекционизм для своих производителей обеспечивать. Собственно, также как это делают другие страны, в том числе - Россия. По соглашениям ЕврАзЭС, с 2025 года будут унифицированы тарифы на железнодорожные перевозки по территориям всех стран - участников. А это, опять-таки, - дополнительные возможности для расширения российского экспорта!

Грубо говоря, конкурентоспособным наше зерно нужно было делать уже вчера.

- Да, надо было заниматься этим вчера, по большому счету. 

Что касается мукомолов. У них сейчас сложная ситуация, они заявляют, что наши фермеры не продают им зерно. При этом, зернопроизводителям дается большая поддержка, чем переработчикам. Как вы считаете, справедливо ли будет обязать фермеров продавать часть зерна местным мукомолам по фиксированной цене? 

- Давайте смотреть, что первично, яйцо или курица? Зерно или мука? Семена подсолнечника или масло? Здесь такой дилеммы нет, итак, понятно, что если не будет семян подсолнечника, то и переработка в общем-то не нужна. То есть в первую очередь нужно увеличить предложение зерна и масличных на рынке. Это достигается за счет увеличения урожайности и снижения себестоимости, то, о чем мы с вами до этого говорили.

Зерно - биржевой товар, торговля зерном — это отдельный сегмент.  После развала Советского Союза в странах Центральной Азии появилась большая потребность в муке, которую ранее закрывали из централизованных фондов. Очень быстро начали наши предприниматели ставить всевозможные мельницы, нарастив их число до 500. Сегодня в Казахстане около 170 промышленных предприятий - производителей муки. Но, чуть -чуть став на ноги, соседние страны начали развивать собственную мукомольную промышленность. И это тоже вопрос их продовольственной безопасности. Почему мы имеем право на собственную продовольственную безопасность, но должны лишать его всех остальных? Они такое же право имеют. И они начали перерабатывать наше зерно. То есть, это нормальный процесс, и никоим образом мы не можем на него реально повлиять.

Далее, обратимся к цифрам. Исходя из нормативов рационального потребления и статистических данных, чтобы весь Казахстан обеспечить мукой (1,2 млн тонн в год), и крупами, нам нужно ежегодно перерабатывать 1 млн 700 тонн пшеницы. Для того, чтобы этот сделать, достаточно 20-25 крупных мельниц. И все. А сейчас их более 170.

Потом, что за подход, зерно — это сырье, семечка это сырье. Это не сырье. Это тоже продукт. Просто это первичный продукт, а с него возникает вторичные продукты. Но это никак не сырье. Оно даже называется на международных рынках не сырьем, а товаром. Фермер тратит 9 месяцев, чтобы его произвести, в то время как мукомол потратит несколько часов, чтобы его смолоть, а ритейлер несколько минут, чтобы продать. Теперь давайте смотреть, 15% у нас разрешенная добавка в торговых сетях, мукомолы говорят о том, что они должны зарабатывать не менее 15-20% рентабельности, а фермерам что остается? У кого рисков больше? 

 - Почему все же сейчас не продают зерно местные фермеры местным мукомолам?

-Во -первых, мукомолы очень избирательно покупают пшеницу, определенного качества. Мы в этом году, в отличии от трех предыдущих, не можем им предоставить такой большой выбор. Соответственно, появляется некий дефицит предложения именно высококачественной пшеницы, к которой они привыкли. Здесь вопрос в том, что технологи должны работать с тем качеством, которое есть на рынке. А то "мы все хотим 3 класс "хай-про", 4 нас не интересует". Слушайте, ну 4 класс — это продовольственное зерно. Во все времена его так использовали. Я, конечно, понимаю, что проще hi-pro молоть и ни о чем не думать. Это и есть работа технологов.

Во-вторых, действуют ограничения со стороны КТЖ на согласование планов по импорту российской пшеницы по железной дороге. Вы знаете, что для автомобильного транспорта с 10 апреля закрыт импорт пшеницы. При этом проблем не было, наши мукомолы работали на российской пшенице. Сейчас же, в силу структурных проблем на железнодорожной дороге, есть определенные ограничения. Но опять-таки, кто-то решает этот вопрос тем, что использует частично российскую, частично казахстанскую пшеницу. И когда покупают российскую, тем самым, по сути, мы поддерживаем их фермеров. И за счет нашего спроса у них поднимаются цены. А как же наши фермеры? Это тоже большой вопрос. 

Поэтому, мое мнение, безусловно, запрещать завоз ЖД транспортом мельникам нельзя. Но нужно найти какую-то золотую середину, сколько разрешить, 15, 30 или 50 процентов от их мощности. И это тоже нужно решать.

Мука ржаная в Алматы

Источник: baigenews.kz